Telegram задал вопросы ФСБ в Верховном суде

Telegram оспорил приказ Федеральной службы безопасности, который регламентирует предоставление информации мессенджерами по запросу государства. Компания не хочет делиться со спецслужбой ключами дешифрования, которые дают доступ к переписке пользователей. На заседании Верховного суда юрист Telegram рассказал, почему в компании считают требования ФСБ незаконными, а представитель ФСБ ответила на его вопросы.

Сегодня, 20 марта, Верховный суд рассмотрел требования Telegram, который оспорил приказ ФСБ об утверждении порядка предоставления данных организаторами распространения информации (здесь – мессенджерами) в сети интернет. Спецслужба хотела получить доступ к переписке шести номеров, предположительно связанных с терактом в метро Санкт-Петербурга. Но компания Павла Дурова сочла эти требования незаконными и отказалась их выполнять. Ранее юристам Telegram не удалось признать незаконным штраф в 800 000 руб. за непредоставление сведений, а теперь они решили оспорить ведомственный акт, по которому и действовала ФСБ.

По словам юриста Telegram Рамиля Ахметгалиева из «Агоры», приказ дает возможность без санкции суда получить доступ к сообщениям граждан. ФСБ запросила ключи шифрования – это сведения ограниченного доступа, даже если в законе на этот счет ничего не сказано, не сомневался юрист: «Это как пароль от телефона – позволяет пользоваться всей информацией, которая там есть». Кроме того, ключи позволили бы читать переписку всех пользователей мессенджера, а не только шестерых абонентов. По словам Ахметгалиева, его доверитель был «мягко говоря, удивлен запросом, когда его получил». Столь чувствительную информацию предлагалось отправить на обычный адрес электронной почты, но это ставит под угрозу тайну частной переписки, которую Telegram обязан охранять, излагал Ахметгалиев. Он не сомневался в важности общественных интересов (таких, как борьба с терроризмом), но ущемлять частные – тоже считал неправильным.

У него были и процедурные вопросы к приказу. В частности, там не указаны сроки предоставления информации: «Три дня, неделя, месяц?». По словам Ахметгалиева, запрос был датирован 12 июля, срок исполнения требования был указан 19 июля, но компания получила документ только 21-го. «За неисполнение в срок есть ответственность, но вопрос времени остается на усмотрение автора запроса», – пожаловался юрист. Кроме того, оспаривал полномочия ФСБ на издание приказа, – по мнению юриста Telegram, это могло сделать правительство, и указывал, что закон, на основании которого был принят спорный акт, вступил в силу позже.

Юристы ФСБ, наоборот, не видели в приказе никаких несоответствий. Спецслужба издала акт в рамках своих полномочий, а тот факт, что приказ начали готовить раньше закона, говорит о своевременности нормотворческой работы, убеждала представитель ведомства. По ее словам, закон не относит ключи дешифровки к секретной или ограниченной в доступе информации, поэтому никакой особый порядок ее предоставления не требуется. Администрация мессенджера может сама выбрать способ передачи данных, который она считает конфиденциальным. Что касается сроков – то у ФСБ нет стимула устанавливать нереалистичные требования, а компания заинтересована их исполнить «в тот или иной срок». У Ахметгалиева нашлись к ней вопросы.